Тот день ничем не отличался от множества других. Даже погода была типичной для Леруика в это время года. Пасмурно, так что небо всё оказалось затянутым тяжёлыми облаками, ветрено, хоть и без дождя, и довольно тепло, но только по местным меркам.
Тобиас помог бабушке по дому, а потом, как и многие мальчишки убежал на прогулку. Лето же, учёбы нет, так что чего дома сидеть?
Он уже давно поправился от воспаления лёгких, подхваченного в прошлом месяце, а анализ крови, которого Тоби ждал с опаской каждые полгода, продемонстрировал хороший результат. Иммунитет был ещё ослаблен из-за воспаления, но вирусная нагрузка оказалась стабильно низкой. Разумеется, ВИЧ никуда не делся, но пока мирно спал и не мешал Тобиасу наслаждаться юной жизнью и этим летом.
Однако тот день закончился совсем не так, как предполагал парень. Жизнь, как это порой бывает, без предупреждения свернула на кривую дорожку и разрушила все предыдущие планы. Даже невзирая на то, что планы эти в силу возраста Тоби, были ещё не слишком значительными, но всё же важными для него.
Ближе к ужину Тобиас вернулся домой, выкрикнув привычное «это я» с порога. Ответом ему была тишина, но это парня не смутило. Бабушка могла заниматься своими делами, спать или попросту не расслышать его. Всё же возраст понемногу сказывался, хотя очень уж старой она не была — даже семидесяти ещё не стукнуло.
Тоби прошёл на кухню, наливая стакан воды. Он жадно глотал её, когда в голову всё же пробралась мысль, смутившая его. На кухне было темно, тихо и совсем не пахло едой. А ведь бабушка, как типичная представительница женщин своего времени, готовила регулярно и, казалось, хотела откормить единственного внука, как поросёнка. (Возможно, бабушка даже считала, что плотные приёмы пищи способствуют выздоровлению Тобиаса от ВИЧ-инфекции).
Подросток заглянул в холодильник, но заколебался и доставать еду не стал. То ли сработала какая-то интуиция, то ли что. Тоби решил найти старшую родственницу и убедиться, что та просто проспала весь день, устав до обеда со всеми этими делами по дому.
— Ба? — позвал Тобиас громче, направляясь к комнате бабушки.
Сразу в голове всплыл немного ворчливый голос родственницы, которая в последнее время часто радовалась, что они занимают одноэтажный дом. Не надо таскаться туда-сюда по бесконечным лестницам.
— Ты дома? — у двери повторил Тобиас.
На секунду он даже ощутил себя глупым. Наверняка бабушка ушла к своей подруге и засиделась у неё, а если так — то спрашивать не было никакого смысла. Кто ответит?
Тоби толкнул дверь в спальную и замер. Бабушка всё же была дома. Сидела в кресле рядом с разбитым стаканом, а рука её безвольно свисала, почти касаясь пола кончиками узловатых пальцев. Поза была настолько неестественной, что даже мысли о том, что старушка спит, не возникало. Тоби стало страшно.
До его сознания, скованного ужасом, ещё не дошёл полный смысл случившегося. Ему одномоментно хотелось как убежать, так и подойти поближе, чтобы убедиться в кошмарной догадке. Надо было вызвать скорую, но простой номер телефона напрочь вылетел из головы подростка.
Тобиас нерешительно сделал шаг, затем другой. Так осторожно, словно в доме таился маньяк, который мог его услышать. Чем ближе Тобиас подходил, тем отчётливее он осознавал, что скорая уже ничем не поможет. Он никогда не видел покойных раньше, но почему-то сейчас понимал, что сейчас он видит именно смерть.
Парень протянул дрожащую руку и вздрогнул. Кожа бабушки была холодной. Такой холодной, каким может быть поверхность стола или другого неживого предмета.
Страх в душе только нарастал, и теперь к нему ещё примешивалась ранняя скорбь утраты. Не та, глухая и разрывающая на части, что набрасывается после осознания, а острая, пронзающая тело раскалённой иглой, пропитанная изрядной долей сомнений и отрицания. Бабушка не могла умереть. Она была жива несколько часов назад, когда Тоби уходил из дома, и она… просто не могла оставить его одного. Она же была не настолько старой!
Быстрым шагом, срывающимся на бег, Тоби выскочил из дома. Он даже помыслить не мог, чтобы остаться под одной крышей с умершим человеком. Зато в мыслях билась другая мысль — подросток попросту не знал, что делать. К такой ситуации жизнь его как-то совсем не готовила.
Честно говоря, Тобиас был бы скорее готов потерять себя. Со всеми этими хроническими заболеваниями, вечными операциями и медицинским надзором… А теперь он остался совсем один и никто не подскажет ему, как дальше жить.
Тоби достал телефон и впервые за долгое время набрал номер Уолтера. Добродушный хирург, оперировавший его уже несколько раз, дал свой номер ещё пару лет назад, чтобы Тоби писал ему, если появятся смущающие симптомы или вроде того. Но подросток стеснялся это делать, и если его беспокоили медицинские проблемы, лично приходил на приём.
— Доктор Кросс, — проговорил Тоби, когда хирург поднял трубку.
Краем сознания парень поразился тому, каким далёким и разбитым оказался его голос. Словно Тоби слышал себя со стороны. Да ещё и эта связь, вечно прерывающаяся и шумящая.
— Моя бабушка… она… она умерла.
Признав эту истину вслух, Тоби ощутил, как по щекам покатились крупные слёзы. Связь прерывалась, или Уолтер сам завершил звонок, подросток уже не особенно понимал.