Случай был по-настоящему интересным. Года три назад. Тут тебе и проецирование не сложившихся отношений с матерью, и легкая невинная депрессия, самоуничижение и, как следствие, гиперопека собственных детей. Миссис Эн, пусть ее имя так и останется тайной, давно уже избавилась от по-настоящему тревожных симптомов. Теперь же ей просто нравилось ходить к психотерапевту, оставляя у него изрядную долю зарплаты мужа. Ей не хотелось самостоятельно справляться даже с самыми простыми проблемами. Джеймс в одно время даже заволновался, а не допустил ли он ошибку? Не привязал ли он к себе пациента настолько, что та была не в состоянии решить что-то без чьей-либо помощи?
Нет, ошибки не было никакой. Миссис Эн просто любила поболтать, пожаловаться на быт, мужа и детей, редких подруг и даже погоду. Она рассказывала и рассказывала. Она настолько увлеклась, что, кажется, ее даже не волновала реакция самого Джеймса. Тем не менее, тот слушал очень внимательно, чтобы не упустить по глупости первые звоночки новой депрессии или чего-то еще более серьезного. Слушал, кивал и тайком просматривал расписание собственной жены. Они с Эми так много работали, пора бы им немножко отдохнуть.
Эта мысль пришла Джеймсу пару минут назад и теперь не отпускала его. Наполовину ирландская кровь как будто оживилась в жилах и потекла куда быстрее, толкая Джеймса на подвиги и немного безумные поступки. Раньше к этому перечню непременно добавлялось слово «необдуманные». Сейчас, к сожалению или все же счастью, взрослый мужчина, ответственный не только за себя, но и за свою жену, не мог себе такого позволить. По крайней мере, в трезвом состоянии.
Проводив пациентку, когда время ее сеанса истекло, Джеймс сделал несколько важных звонков, подойдя к окну, скинув туфли и встав на стул. Наверное, все в их захолустье знали в своих домах тайное местечко, где телефон ловил лучше всего. Обозревая свой идеально чистый кабинет, Джеймс кратко поговорил то с одним человеком, то с другим, и в итоге остался очень доволен. Спрыгнув мягко со стула, он вновь обулся, поправил очки и выключил в комнате свет. На сегодня у него больше никого не было записано, и было еще не слишком поздно для невинных безумств.
Закрыв дверь в кабинет, Джеймс прошелся по дому, быстро найдя свою жену, которая вернулась с работы чуть раньше, чем освободился ее благоверный. Он поймал ее со спины и обнял за талию, нежно целуя в висок и маленькое аккуратное ушко, наслаждаясь этой близостью. Кто бы мог подумать, что их случайная связь в студенческие годы, могла перерасти в нечто подобное? На тот момент Джеймс и представить себе не мог, что эта хрупкая на вид и невероятно твердая духом и характером девушка будет опорой всей его жизни. Станет той, кого в первую очередь ищешь взглядом, к кому хочется возвращаться домой, с кем не стыдно будет поделиться своими слабостями и сомнениями. Джеймс улыбнулся под нос, снова прикасаясь к нежной коже поцелуем.
— Поехали, посидим где-нибудь? — в полголоса проговорил Джеймс, прижимаясь немного колючим подбородком к плечу жены. — Еще не слишком поздно и вставать нам завтра рано не нужно.
Обычно Джеймс вез Эми в более крупный город, где был, по крайней мере, один приличный ресторан. В Леруике с этим были небольшие проблемы. В том плане, что даже то, что именовалось «рестораном», оным не являлось. Хотя бы для тех, кто большую часть жизни проторчал в Лондоне и кому было с чем сравнить. Для своей жены Джеймс хотел лучшего и считал это естественным порывом. Ему нравилось смотреть как Эми каждый раз прихорашивается, хотя прошло пятнадцать лет. Многие пары в три раза быстрее остывают друг к другу, но это было не про МакЭлроев, несмотря на то, что в официальном браке они еще не состояли.
— Наденешь для меня тот красный комплект? Хочу думать о том, что он на тебе, — улыбнулся Джеймс, целуя жену в плечо и, наконец, отпуская из крепких объятий.

Отредактировано Джеймс МакЭлрой (2022-10-02 17:35:31)

Они не были идеальной парой, как казалось многим, особенно на этом острове, и прекрасно знали свои недостатки. Они частенько ссорились, иногда по настолько глупым причинам, что впоследствии было смешно вспоминать это. Но оба были достаточно мудры, чтобы переступить это и идти дальше, а самое главное — по-настоящему любили друг друга. Негласно в среде психологов, психотерапевтов и иже с ними было принято не лезть с анализом в головы родственников и близких друзей, а также не копаться в собственных мыслях, как профессионал. Тем не менее, Джеймс единожды погрешил этим правилом, но ни разу не пожалел об этом.
Когда их с Эми отношения только начинались, прожив несколько лет вместе, он внезапно понял, что их бурный роман будто бы начал сходить на «нет». В груди больше не было щемящего острого чувства, и это немного напугало и смутило Джеймса. Он смотрел на свою девушку и не понимал, что происходит, пока не разобрался в самом себе. Сейчас это казалось таким смешным, но двадцатилетнему парню действительно помогли эти вопросы, которым он учился в институте. Все в голове разложилось по полочкам, и то, что он считал пустотой — оказалось ничем иным, как чувством спокойствия.
Безумная страсть, это яркое чувство влюбленности улеглось, прейдя в размеренную и уверенную, взрослую любовь — что было непривычно для того, кто впервые это испытал. Это было прекрасно, и эти чувства Джеймс пронес с собой через года. Именно с Эми ему было настолько комфортно, что он мог позволить себе быть каким угодно, зная, что его вторая половинка поймет его. Он находил уважение, когда ему хотелось побыть одному, он чувствовал поддержку, когда грустил или проявлял секунды слабости, и постоянно осязал, буквально физически, ответную любовь.
Но иногда все же хотелось возродить те еще подростковые, безумные чувства, искрящиеся подобно фейерверку. Тогда Джеймс и творил всякие чудачества, которые они с женой очень любили. Иногда не было ничего такого удивительного — внезапная поездка в ресторан, да и только — но даже она позволяла как-то по-новому посмотреть друг на друга, вспомнить, что кроме размеренного семейного быта у них были друг для друга и более сильные эмоции и чувства. Эми каждый раз удивлялась этим его порывам, что тоже не могло не радовать Джеймса — значит его небольшие сюрпризы не вошли в привычку, и были более приятны.
— Соскучился по моей красавице, — просто ответил на вопрос Джеймс, улыбаясь жене и нежно целуя ее в ответ.
И проговорив это, мужчина отчетливо понял, насколько был прав. Вроде бы он работал дома, буквально в соседней комнате. Они просыпались каждое утро, засыпали в крепких объятиях друг друга, но этого не хватало. С любимым человеком всегда хотелось проводить еще немного больше времени. Поговорить обо всем на свете, просто посмотреть друг на друга, подержать еще чуть-чуть за руку и лишний раз поцеловать. Джеймсу, хотя он и испытывал такие чувства много лет, казалось, что они выбрали самое верное время, чтобы пожениться на самом деле.
— Ага, — согласился он, отрываясь от губ своей жены. — Люблю твои платья.
Ничего особенного Джеймс не планировал — в том плане, что по горам они бегать не будут, так что никаких важных указаний к одежде у него не было. К тому же, он действительно хотел посетить ресторанчик, как дань небольшой традиции их выездам. Все же за часы дороги от Леруика они успевали изрядно проголодаться. Прикоснувшись губами в аккуратному носику Эми, Джеймс и сам пошел одеваться. Сменить рубашку, в которой был целый день, подхватить пиджак — большей частью для Эми, а не для себя, — сменить домашние очки на более приятные линзы.
Закончив с этим, Джеймс повернулся на жену, чтобы оценить, какой выбор она сделала. Он заранее был уверен, что будет в восторге — Эми не только была красивой, но и обладала безупречным по мнению своего супруга, вкусом. По крайней мере, каждый ее выбор был оценен Джеймсом на высший балл. В мысленную оценку входил, конечно, не только внешний вид одежды, но и, например, желание ее снять (естественно, не в смысле «сними это немедленно»).

Отредактировано Джеймс МакЭлрой (2022-10-02 17:47:06)

В молодости все было по-другому. Пусть многие посмеиваются саркастично над этой фразой, в ней была изрядная доля правды. Джеймс не считал себя старым, но смотрел на вещи прямо — безбашенная молодость со студенческими гуляниями и ветром в голове осталась с ними лишь теплыми воспоминаниями. Сами же они перешли на новый уровень жизни, который был ничуть не хуже. Некоторые моменты Джеймсу определенно нравились больше. Например, независимость или их с Эми уважение друг к другу, которое выработалось не сразу.
У них была настоящая семья, а не те сомнительные свидания — бурные, веселые, пьяные, но совершенно лишенные как стабильности, так и искренности.
— Мне очень нравится, — честно признался Джеймс, окидывая взглядом и оценивая выбор жены.
Верно ей пришлось бы изрядно постараться, чтобы ответ был другим. Джеймсу казалось, что даже абсолютно безвкусная вещица на Эми бы смотрелась чудесно. Хоть и это было совершенно не мужское дело, но все же Джеймс подмечал, что один и тот же элемент одежды на разных девушках может смотреться по-разному. И это не зависело от фигуры, пропорциональности лица или чего-то, за чем стремились поклонницы моды. Просто одни девушки могли завязать шарфик простым узлом и выглядеть элегантно, а другие повторяют трюк и модный аксессуар выглядит обыкновенной тряпкой. Это была какая-то особенная женская магия, которой поистине обладала и его жена, чем не уставала приятно поражать.
— Ты чудесно выглядишь, — еще раз подтвердил Джеймс, вновь целуя свою благоверную и выключая в комнате свет.
Перепроверив еще раз на всякий случай, взял ли он все необходимое — ключи от дома, портмоне, контейнер с жидкостью для линз — Джеймс запер двери и неторопливо пошел под ручку с Эми к порту, единственному способу добраться до «цивилизации». Рабочий телефон он намеренно оставил дома, чтобы никто не мог им помешать. У него был выходной, и он имел на него право.
В первое время Джеймс сильно волновался на этот счет. Что если кому-то из его пациентов понадобится срочная помощь? Все же он работал с не самыми понимающими и смиренными людьми. Вспышка невроза, приступы паники, а он не сможет помочь. Со временем Джеймс выработал привычку держать себя в руках. Он (не без помощи жены) убедил себя, что всего не предусмотришь и всем не поможешь. И если отвечать на каждые ночные звонки и срываться с места в выходные — можно и самому навредить своей психике.
Он имел право болеть, отдыхать и быть недоступным какое-то время. Ровно как и другие врачи, работающие в больнице, уходить на выходные и праздники. У него была своя личная жизнь, которой он дорожил куда больше, чем работой, хоть и был на самом деле болен своим занятием.
— Как кстати отреагировали твои родители на новость? — поинтересовался по дороге Джеймс.

Отредактировано Джеймс МакЭлрой (2022-10-02 18:04:25)

Хотя и Джеймс не особенно стремился к свадьбе, не считая это жизненной необходимостью, предложению Эми он не противился. Когда его любимая женщина заговорила о браке, Джеймс сразу же и согласился. Он не был убежденным холостяком и не имел ни единого довода против.
Просто сам в этом не особенно нуждался. Как Эми и подметила, Джеймс давно говорил о ней, как о своей супруге. Наверное, многие на острове даже и думать не могли, что на самом деле они не были обручены.
Да и о детях Джеймс тоже задумывался. Они были еще молоды, но у них уже была стабильная карьера и свой дом, достаточный, чтобы вместить в себя даже не одного, а целых двух малышей. Так что, если бы Эми случайно забеременела, ее жених был бы только счастлив.
Но во всей этой идиллии была небольшая ложка дегтя. Джеймс действительно был на своем месте — Эми была его второй половинкой, с которой он хотел прожить всю свою жизнь. Вот уже сделано предложение, и скоро они сформируют официальную ячейку общества. Эми расцвела с новой силой, радостно погрузившись в предсвадебные подготовки и всю эту нервную, но вроде бы приятную суету, а Джеймс… а Джеймса буквально передергивало от всего этого планирования.
Честно признать, его бы больше устроило, если бы все вышло так, как представляли многие на острове. Эми бы внезапно призналась, что беременна, и ему ничего не остается, как жениться на ней — в спешке, пока не вырос живот. Вот так, словно дубинкой по голове. Раз, и ты уже и муж, и отец.
Ирландская кровь папаши МакЭлроя говорила сама за себя. Она никуда не делась, как бы ни остепенился Джеймс с возрастом. И ему было откровенно страшно, что сейчас они планируют классическую свадьбу, а потом сядут друг перед другом и будут обсуждать, в какой цвет покрасить стены детской, как они назовут первенца и сколько вообще детей они планируют.
— А твой папа не особенно тебя и любит, я смотрю, раз так хочет выдать за меня, — рассмеялся Джеймс, наклоняясь к своей миниатюрной жене и целуя ее в аккуратный нос. В такие моменты он становился уверен, что справится. Они все переживут вместе так, как оно должно быть.
— Сложно сказать, — отозвался он на ответный вопрос Эми. — И удивились, и обрадовались, и я совсем не удивлюсь, если узнаю, что, когда я вышел, делили деньги по ставкам, сделанным лет пять назад.
Эми не понаслышке была знакома с семейством Нэшей, и ее это не должно было удивить. Они все было немножко «того». Джеймс сразу ярко вспомнил, как впервые вез свою девушку знакомиться с его родственниками. Кажется, он начал готовить ее за несколько дней к тому, что будет или может быть, когда они окажутся все за одним столом. Собственно, первым сюрпризом стало то, что всех и не собралось. У кого-то обнаружились дела, кто-то просто забыл, в итоге Эми спокойно познакомилась с его мамой и Крисом, который пришел только потому, что Джеймс обещал ему свернуть шею в обратном случае.
— А я рад, что ты счастлива, — искренне сказал Джеймс на восторженную фразу жены и улыбнулся.
Это было самым главным. Вот ведь забавно — все Нэши (с легким налетом МакЭлроев) были своевольными и довольно нетипичными людьми. Но в большей своей части женщин они уважали. Своих мам, сестер, девушек, порой многочисленных, но все же. Вот и для Джеймса было важным то, чтобы его жена была счастлива. Со своими страхами он как-нибудь разберется. Или они разберутся вместе — от Эми у него не было никаких секретов. Разве что покуривал он тайком, но об этом она тоже знала.

Отредактировано Джеймс МакЭлрой (2022-10-02 18:05:23)

Наверное, это и было основной их счастья. Ровно как и его супруга, Джеймс любого бы заткнул, даже если бы пришлось делать это грубо, кто попытался бы обидеть или обсудить с нелестной стороны Эми. Они оба прекрасно знали о недостатках друг друга — все же прожили вместе пятнадцать лет. Они могли подшучивать над этим. Эми, например, всегда посмеивалась над его забывчивостью, а он, в свою очередь, над ее желанием планировать. Но это было беззлобно, и они это прекрасно понимали, потому что любили и недостатки в своем партнере.
Вмешательства же посторонних в их устоявшийся быт, они оба не терпели. Повторяясь, они прожили вместе пятнадцать лет. Часто бывает, что за это время люди успевали не только пожениться, но и уже развестись, поругавшись окончательно. Они же, по мнению Джеймса, только вступали в новый этап их отношений, не менее прекрасный, чем все предыдущие.
У них уже давно были распределены «роли» в доме и в отношениях в целом, так что они почти забыли бытовые ссоры. Да, они решили пожениться только после тридцати и еще не завели детей в своем «солидном» возрасте. Да, в их семье готовил Джеймс и не без солидного объема правды шутил, что главная в их семье — Эми. Но так им было хорошо обоим. И если это не укладывалось в голове многих жителей острова — это было не их собачье дело.
— Выпытаю потом у Криса, — кивнул Джеймс.
Конечно, он забыл об этом, едва вышел за порог их с Эми дома. Сейчас он думал только об одном члене своей семьи — о жене. Возможно, это было чересчур «сопливо» для тех, кому в тайне недостает именно такого романтического отношения или брутальных мачо, которые считают лучше формой флирта удар дубинкой по затылку. Джеймс же считал своим долгом быть внимательным к своей супруге, когда проводит с ней время. К тому же, это приносило удовольствие им обоим.
Джеймс подставил локоть своей даме и, посмотрев на часы, неспешно пошел с ней к причалу. Времени до отправления катера было достаточно, чтобы не бежать сломя голову или брать машину. Так что они прогуливались, наслаждаясь обществом друг друга и все еще яркими лучами солнца, которое в летнее время заходить не спешило.
Разговоры так или иначе затрагивали свадьбу, но Джеймс не возражал. Он знал, какую львиную долю забот взяла на себя его хрупкая женушка, и был бесконечно благодарен ей за это. Конечно, он не мог от нее скрыть свои глупые опасения — Эми была очень внимательна.
Так или иначе, Джеймс понимал, что все это глупости. Так что старался по мере возможности принимать во всем этом участие. Все же он был не простым гостем на праздник. Возможно, супруга все равно потом меняла решение после его советов, но Джеймса это бы не обидело, даже если бы он об этом узнал. У Эми было получше со вкусом и представлением прекрасного.
На пристани уже слонялись люди в ожидании, в основном молодежь, которая старалась выбраться на выходных их этого скучного места. Джеймс в их возрасте тоже спешил умотать подальше от этих лесов и устаревших взглядов людей, чтобы как следует оторваться с друзьями в настоящем городе. Сейчас, впрочем, он тоже спешил к более обширному выбору отдыха и развлечений, но престиж этих мест был чуточку выше, нежели двадцать лет назад, да и рядом была любимая супруга, а не безбашенные и порой уже пьяные пацаны его возраста.
— Смотри, мы еще молодые, тоже валим отсюда при любом удачном случае, — прошептал Эми на ушко Джеймс и чуть усмехнулся.
Он не считал их (особенно супругу) старыми, но, конечно, что-то поменялось с тех пор, о которых он вспоминал. Впрочем, поменялось в лучшую сторону. Да и остров этот Джеймс полюбил. Здесь было тихо, спокойно, красиво. Не нужно было лезть по головам и выворачивать карманы, чтобы оплатить большое жилье для семьи. Вот вырастят тут детей и можно будет снова ехать куролесить в Европу, прожигая пенсию с поседевшей, но все равно прекрасной супругой.

Джеймсу, как и его жене, не было абсолютно никакого дела до окружающих. Пару раз он окинул взглядом группу парней, которые уже изрядно подпили перед своим путешествием, но не более того. Останавливаться и читать морали он не собирался. Они в их возрасте и не в таком состоянии катались на катере — чудом никто не выпал за борт. Если молодежь начнет творить ерунду, подвергая опасности себя или окружающих, тогда он может и вмешаться, а пока… пусть развлекаются.
Когда подошел катер, Джеймс галантно помог жене подняться и сел рядом с ней, укрывая ее плечи своим пиджаком. Все же солнце потихоньку клонилось к горизонту, а от воды веяло вечерней прохладой. Ему бы не хотелось, чтобы их спонтанное свидание закончилось простудой, которая испортила бы воспоминания.
Эми была безусловна права насчет того, что им бы стоило гордиться тем, что они продолжают ходить на свидания спустя пятнадцать лет совместной жизни. Ладно, действительно жить вместе они начали чуть позже, но срок все равно был немалый.
Джеймс лично знал несколько историй о том, как влюбленные пары и супруги начинали считать, что спустя много лет они все уже сделали и от них ничего не требуется. Мужья садились на диван перед телевизором, якобы отгуляв свое, и только ждали, когда уставшая и измученная жена принесет им поесть. Или же жены переставали следить за собой, выходили из дома только чтобы посплетничать со своими подругами и не имели ни малейшего желания привносить в устоявшиеся отношения новизну.
Порой это не укладывалось в голове. Джеймс понимал причину такого поведения. Люди привыкали друг к другу, они знали все о своем партнере, и вроде как их это устраивало. Никто не смотрел вперед, никто не представлял долгосрочную перспективу. Тебе может до невероятия нравиться морковный торт, но ты не сможешь его есть пятнадцать лет подряд. Обязательно наступит время, когда ты ощутишь отвращение к ранее любимому десерту, ведь он всегда один и тот же. Тот же крем, тот же цвет, тот же размер порции. Так почему бы не добавить к любимому десерту вишенку или взбитые сливки?
Джеймс и сам не смог четко представить себя через десять или двадцать лет, но не безосновательно полагал, что он все равно будет счастлив со своей супругой. Он не представлял своей жизни и их отношений без внезапных сюрпризов, не привязанных к какому-либо традиционному празднику, без порой забавных, но в подавляющем большинстве приятных экспериментов в спальной, и без многих других новшеств.
Его жена разделяла с ним это мнение, как и многое другое. Она не только радовалась внезапным порывам своего наполовину ирландского партнера устроить романтический вечер, но и сама вносила в их жизнь что-то необычное. Джеймс искренне считал себя чертовски счастливым человеком.
Всю дорогу они продолжали болтать обо всем на свете, но в основном, конечно, о предстоящей свадьбе. Пару раз Джеймс шутил и предлагал немыслимые для бракосочетания вещи, получая легкие невинные шлепки по бедру за это. И это тоже ему нравилось, особенно то, каким озорством сверкали глаза Эми при этом. Он видел в ней все ту же студентку, скромную на вид, но безбашенную внутри. Только сейчас она стала еще красивее, оформившись в невероятно желанную, сексуальную женщину.
— Пойдем куда обычно? — поинтересовался Джеймс, когда их путешествие вроде как подошло к концу, и они с женой сошли по трапу в порту Абердина. — Или рискнем и попробуем новое место?

Все эти женские штучки действительно нравились Джеймсу. Он обожал, когда его жена прихорашивается, надевая шелковое белье, идеально подчеркивающее все достоинства фигуры платье, изящные украшения, делает прическу и макияж. Эту Эми хотелось носить на руках, чтобы она не марала туфли о пыль под ногами. И с неменьшей любовью Джеймс смотрел на жену в домашних шортах и его старой футболке с волосами, собранными в небрежный пучок на затылке. Такую Эми хотелось крепко прижать к себе и не отпускать.
Она была разной, но разной для него одного. И Джеймс это очень ценил. Он тоже старался не замирать «в одном положении». Правда, скорее делал это посредством своих поступков и переменчивого характера. Все же в костюме Эми видела его каждый божий день, когда ее мужчина выходил, уставший, из рабочего кабинета. Так что, пожалуй, ее больше радовало, когда Джеймс надевал домашние очки и пижаму.
— Давай, — легко согласился Джеймс, взяв супругу за руку, нежно поглаживая ее тонкие пальчики, на один из которых он вскоре наденет кольцо, объявив ее официальной женой во всеуслышание. — Какие предпочтения? Закусочные на колесах? Забегаловка на вокзале? Круглосуточный ларек у Мухаммеда?
Он улыбался во весь рот, и сам чувствуя себя тем самым студентом. Пусть их знакомство вышло совсем не на романтичной ноте, но это были прекрасные времена. Джеймс с удовольствием бы посмотрел какую-нибудь запись с той вечеринки. Наверняка, он пытался быть невероятно крутым, как и все парни его возраста. Грудь колесом и умные беседы, сигарета, зажатая в зубах, и непременно самая выгодная поза из боевиков девяностых.
Они с Эми смеялись бы до слез, если получили бы действительно такую возможность, посмотреть на себя в студенческие годы.
— Ты заметила, что здесь очень много ресторанов индийской кухни? — рассматривая вывески поинтересовался Джеймс. — Как думаешь, отравление с карри — это достаточно романтично для нашего вечера? — снова рассмеялся он.
С Эми было легко и весело. И Джеймс был готов рассмеяться прямо в лицо тому, кто сказал бы, что после тридцати жизнь становилась скучной и серой, а уж после десяти лет почти супружеских отношений и подавно. Ни с кем он не чувствовал себя также свободно, как со своей понимающей женой, которая почти всегда была с ним на одной волне.
Они продолжали дурачиться, как и раньше, и Джеймс был на сто процентов уверен — они будут так себя вести и в сорок, и в пятьдесят, и в шестьдесят лет. Потом, конечно, придется успокоиться немного. Говорят, от громкого смеха зубные протезы выпадают. Придется веселиться без улыбки — мрачно и решительно.

Джеймс действительно не гордился многими вещами, из тех, что творил в молодости. И знакомство с Эми было одним из них. Они с кузеном Крисом были совершенно безбашенными, и тогда поспорить на то, кто закадрит красотку казалось забавой. Только потом, когда пришли настоящие чувства и Джеймс понял, что не хочет отпускать Эми, он понял, как это на самом деле было некрасиво. Впрочем, позже он получил по заслугам, когда девушка узнала об этом. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы восстановить репутацию.
Тем не менее, Джеймс ничуть не жалел о том, что произошло. Кто знал, как бы обернулось все, если они бы с Крисом решили иначе. Возможно, Эми была бы сейчас именно с ним. А скорее всего, они бы разбежались с легкомысленным Нэшем, и оба кузена понятия не имели, где та симпатичная девонка и чем занимается. Так что, как вышло, так и вышло. Джеймс был счастлив, что у него хватило сил оправдаться, а Эми — доброты, чтобы простить его.
— Ты у меня всегда красивая, — честно отозвался Джеймс с улыбкой и наклонился, целуя супругу в висок.
На предложение Эми он легко согласился. В этом местечке они не бывали еще, да и выглядело оно вполне себе симпатичным. Джеймс не был против экспериментов в плане еды. Его желудок переваривал все, что угодно. Он и сам часто пробовал сотворить что-то новенькое на кухне. Не всегда получалось вкусно, но почти всегда было съедобно. Благо у него был свой кулинарный критик — жена всегда честно говорила, что ей нравилось, а что лучше больше не готовить никогда. Джеймс не обижался. Он ведь старался не только для себя.
— Вроде выглядит вполне себе съедобно, — посмотрев уличное меню сказал Джеймс. — Как тебе? Пойдем сюда?
Индийских ресторанов в Шотландии и впрямь было великое множество, но как-то до них еще ноги не доходили. Всегда находилось что-то более привлекательное — итальянская кухня, японская, китайская, вьетнамская или даже русская. Но почему бы и не попробовать сейчас? В конце концов, у них хватит смелости не продолжать есть, если блюдо окажется невкусным, или слишком острым, или каким-то не таким.