Все это начинало раздражать. Дженнифер очень не нравилось быть нянькой младшему брату, который уже и не нуждался в няньке, если на то пошло.  Казалось бы, мальчик мог бы уже и повзрослеть, но что-то взрослеть он не спешил и, как водится с большими детками, доставлял им большие бедки. Дженнифер хватало забот с собственным ребенком, заниматься ещё и чужим... Но Брендан был их братом, и если с ним что-то приключилось, а это происходило с незавидной частотой, решать проблемы бросались они с Джеффри, больше было некому. Тревожить папу они перестали уже давно, вокруг самого старшего Мосса старательно создавался своеобразный искусственный вакуум, сквозь который не проникали проблемы и тревоги, повлиять на которые он все равно не мог. Конечно, их папа не был идиотом и пока не сдал окончательно, он не мог не замечать, что его семья - как замок из песка - сдается от любого порывы ветра. И все же если его можно было не посвящать в бытовые трудности, его в них и не посвящали. Дженнифер с Джеффри давно уже заметили, как сильно он регрессирует, когда кроме болезни накрывает ещё и шквалом житейских проблем младших и старших детей. Так что поддерживать иллюзию благополучия было в их интересах, но явно не в интересах их младшего брата. Это раздражало Дженни больше всего. Ладно, ему плевать на них, но об отце мог бы и подумать хотя бы иногда.
К тому, что Брендан не ночует дома они уже привыкли. Как и, кажется, весь их маленький город. Дженнифер знала, какие слухи ходят об их семье - их старательно распускал их же братец, а общество, жадное до грязи и сплетен, старательно передавало их в массы, преукрашивая на все лады. Сколько раз их оцта хоронили? Достаточно. Бедный сиротка Брендан мог бы уже сколотить состояние, пойди он просить милостыню, но денег он требовал только у сестры и брата.
- Думаешь, с ним все в порядке? - спрашивает Дженнифер у брата, усаживая в стульчик Джеффри-младшего. Сегодня, к счастью, он был в хорошем настроении и не бракался что есть мочи, не желая завтракать. А ещё он наконец-то мог завтракать почти тем же, чем остальные, что значительно облагачало быт. Вообще, в жизни ее сына наступило время, когда он хотел пробовать все, что видит и все, что не прибито. Приходилось следить, чтобы в маленький ротик не отправилось ничего опасного и несъедобного.
Папу они уже покормили, поэтому завтракали втроём. Обычно они старались завтракать вместе, наверху, но последние дни мистер Мосс чувствовал себя плохо, много спал, сил на общение у него не было.
- Где он может шляться три дня? Я не знаю, где ещё его искать, кому мы ещё не звонили? - это был унизительно, икать придурошного младшего брата по всему городу. Дженнифер очень хотелось бы высказаться как-то... Погрубее, но маленький сын всегда был рядом, а ругаться при нем девушке не хотелось. Не хватало ещё, чтобы среди первых слов не малыша было что-то бранное. Замечательно, на них ещё и в опеку пожалуются добрые горожане. И хотя повода предполагать, что ее сыну чего-то не хватает явно не было - и Дженнифер, и Джеффри делали все, чтобы хотя бы один человек в их доме жил хорошо и беззаботно, лишних проблем не хотелось.
- Думаешь, нам уже пора бить тревогу?

Тревожное состояние было Дженнифер очень уж хорошо знакомо, как и ее брату. В последнее время им постоянно было, о чем или о ком тревожиться. В первую очередь о папином здоровье - все это было страшновато, нестабильность его состояния, как физического, так и морального, откровенно пугала. То он был весёлым и активным, с удовольствием болтал с близнецами, радовался успехам маленького внука, хорошо ел и много читал, то целыми днями спал, отказывался от еды и почти не разговаривал. В такие дни усталость и раздражение наваливались, и Дженнифер с трудом сдерживалась. Почему она должна объяснять взрослому мужчине, собственному отцу, что без нормального питания его организм перестанет функционировать окончательно? Почему она?!
Кроме того, проблемы с работой и оплатой счетов, болезни малыша, вечные выкрутасы младшего брата. Снова и снова, все по кругу, Дженнифер чувствовала себе пони в карусели, только вот было совсем не весело. Впрочем, карусели она и в детстве ненавидела.
Хорошо, что хотя бы был Джеффри.
- Ну да, - нервно улыбается Дженнифер, когда слышит о больнице, в которой, по счастью, их  младший брат пока ещё не обнаружился. Наверное, это и в самом деле должно было немного успокоить девушку. И все три дня! Где можно шататься три дня? Дженнифер очень хотела, но не могла найти задаваться вопросами о том, что ее брат ест и ест ли он, где он спит и спит ли он вообще. Не хватало ещё, чтобы с ним случилось что-то серьезное, а в том, что Брендану хватит мозгов держаться от неприятностей подальше она очень сомневалась. До сих пор, конечно, все как-то держалось на плаву, но с каждым разом становилось все хуже.
- Думаешь, ему хватило бы денег? И куда бы он полетел? К маме? И она бы даже не соизволила позвонить нам? - вслух рассуждает Дженнифер. Отношения с собственной матерью казались ей ещё одним поводом теперь уже не для беспокойства, а скорее раздражения. И бесконечной обиды. Что такого они ей сделали, чтобы заслужить подобное к себе отношение?
- Давай попробуем сначала сами, - соглашается Дженнифер. Ей тоже не хотелось бы понимать на уши весь город во главе с полицейскими. Мало им проблем и без этого! И так об их семье Бог весть что говорят. Плевать, конечно, не больно-то оно сказывается на их быте, но все же раздражает порой знатно. И их придурошный младший братец, только подшивающий масла в огонь. А ведь люди на их острове - как сухая листва, им много не надо, пара фраз, пара слов, и вот уже снова она хоронит отца, готовится родить второго ребенка, а то и что-нибудь ещё похлеще.
- Давай позвоним в аэропорт, спросим у них, когда были рейсы с острова. Они вообще имеют право продавать билеты несовершенноетним? Или он мог уплыть на лодке, вот уж где документы не нужны.