Диана совершенно не помнила тех времен, когда мать еще жила с ними - и в детстве, и сейчас, девушка с чистой совестью заявляла, что у нее есть только папа. Только его Диана и признавала, как единственный и незыблемый авторитет. Конечно, об этом, да и вообще о расставании ее родителей, в маленьком городе судачили все кому не лень - к счастью, большая часть, самый пик всех этих разговоров, пришелся на ранние годы ее детства, и Диана мало что помнила. В детстве ее этого всего всячески ограждали папа и бабушка с дедушкой, а потом подросшая Диана научилась отбиваться - и не только словами - сама. Она никогда не была из робкого десятка и свои интересы отстаивать умела.
И все равно за спиной шептались. В ее семье было принято игнорировать все эти слухи и сплетни, но уши-то не отключишь, не хочешь слушать, а слышать все равно приходится. Так однажды Диана с удивлением для себя обнаружила, что у нее, оказывается, есть брат. Конечно, ничего удивительного в том, что им даже приходилось так или иначе пересекаться, не было - город был маленьким, все друг друга знали, а они еще и учились в одной школе. И мальчик этот был настолько непохож на нее, насколько это вообще возможно. В общем, с братом она не общалась вообще никак очень долго, у него была своя жизнь, у нее - своя. Конечно, никто из взрослых намеренно не сталкивал детей лбами, ее папа так и вовсе воздерживался от каких-либо комментариев в адрес бывшей супруги и матери Дианы, но вот бабушки с дедушкой такой тактичности не хватало, так что Диане не раз и не два приходилось слышать много нелестных слов в адрес когда-то родственницы.
Может быть, все так и продолжалось бы, но однажды Диана стала свидетельницей отвратительной школьной сцены, травли, жертвой которой стал как раз Юэн. Наверное - это Диана уже потом предположила - ему доставалось и раньше, но раньше девочка никогда не обращала внимания на младшего брата. Ей и в тот раз не было большого дела до того, что мальчишка ей именно брат. Просто обостренное чувство справедливости не позволило пройти мимо, и Диана вступилась. А потом - снова, и еще раз. Так и повелось. Диана все еще никак не считалась с тем, что этот мальчик - ее брат, она и сама его так не называла, и другим не позволяла высказываться в духе "а вот твой брат". Но потом они стали общаться ближе, и, пусть все это, без прямого вмешательства и помощи взрослых - только папа и сказал Диане, что он вовсе не против, и что это даже здорово и правильно, если они будут общаться - эти отношения выглядели весьма странными. Двое детей, родные брат и сестра, сами пытались что-то наладить.
А потом они с папой уехали из города. Не далеко, в Абердин, Диана пошла в новую школу и серьезно увлеклась танцами, переходный возраст и гормоны, желание быть лучше других - ей, девочке из маленького города, это давалось не всегда просто, довели Диану до анорексии. Ей повезло, папа вовремя спохватился и стал таскать дочь по специалистам, но даже этого хватило, чтобы Диана пришлось лечиться долгие четыре года. Да и теперь девушка посещала психолога, потому что так и не научилась до конца ладить с собой и едой. Казалось, что все уже давно отлично, но временами система давала сбой.

Диана вернулась в город не так давно, окончив университет. Болезнь и учеба, большие нагрузки, все это не так просто далось девушке, поэтому пожить в тихом городе, к счастью, все же имел связь с материком, оказалось хорошей идеей. К тому же, за последние несколько лет ее семья успела увеличиться в двое. Папа женился - чему Диана, кстати, даже обрадовалась, а еще через год у них неожиданно родились близнецы. Теперь им шел уже четвертый год, совсем "большие".
С Юэном Диана тоже продолжала общаться, они даже очень хорошо ладили. Оба, конечно, старательно избегали некоторых тем, но в остальном все было отлично.
- Привет, - Диана открыла, когда в дверь позвонили. Она ждала брата, да и всегда была рада, когда Юэн заходил в гости, даже предложила ему оставаться у нее, если что - у Дианы было две спальни. Сама Диана брата по понятным причинам не навещала - она не собиралась хоть как-то общаться с матерью. Диана, конечно, не оставляла за собой права как бы то ни было комментировать отношения Юэна с их общей родительницей, но и себе навязывать ее общество не позволяла никому, а ведь по острову снова ползали слухи о том, что де она должна помогать матери. Вот еще. Она ей никакая не мать, а совершенно незнакомая женщина. Они даже за одним столом ни разу не сидели.

Диана не знала, если честно, каким было детство ее брата до того, как они стали общаться. Даже живя в маленьком городе, для нее, ребенка тогда, очевидное не было таким уж очевидным, точнее Диане просто не было до всех этих взрослых проблем особого дела. Ее семья старалась держаться подальше от всех этих старых скандалов и интриг, и уж конечно особенно старательно ограждали от всего саму Диану. Это не всегда выходило успешно, уж слишком мал был их город — все друг друга знали, все друг о друге судачили, словно и заняться было больше нечем. Может быть и нечем. В общем, кое-что Диана видела и понимала. Понимала, например, что семья Юэна не жила особенно обеспеченно и хорошо, понимала, что мать у него — причислять это родство и себе девочка отказывалась — какая-то странная. А потом ещё и папа Юэна утонул. Диана помнила, как судачили и об этом. В этом городе и встречали, и провожали разговорами всех и всегда. Наверное, тогда Диане и стало впервые по-настоящему жаль Юэна. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать — вряд ли мать, которая просто взяла и вычеркнула ее из своей жизни, была образцом материнства с кем-то ещё. Да и Юэн, если честно, не выглядел тогда как ребенок, которого очень уж любят. Диана слышала, что о нем говорили в школе. Сама она никак не участвовала в подобном, а потом Юэн ей и сам рассказывал обо всех своих сложностях.
Диана ничего не говорила брату вообще никогда, но всегда и во всем винила его мать. Разве она никогда не видела, что ему плохо? Больно, страшно, тяжело? Разве могут родные люди просто игнорировать такое, ведь это же не нормально. Ее не так воспитывали. Может быть у нее и был только один родитель, но его хватило, чтобы кое-что дать дочери. Может быть поэтому Диане теперь так хотелось общаться с братом - чтобы у него хотя бы такая семья да была. Конечно, все предыдущие годы вернуть они уже не могли, но что же теперь, поставить крест и на последующих?
— Да уж, нас чуть не отнесло на материк, когда гулять ходили, — пошутила Диана. В шутке, вообще-то, была доля правды, иногда ветра здесь и правда дули такие, что лучше было никуда не выходить вовсе. Но у нее было две собаки, поэтому снег, ветер, дождь и прочие капризы природы приходилось преодолевать силой воли и сопротивления.
— Да, пойдем на кухню. Ты голоден? — с тех пор, как она заболела, Диане приходилось очень старательно следить за своим питанием, особенно если случались обострения. Последнее время такое бывало не так уж часто, к тому же, наученная горьким опытом, Диана тут же шла к своему психологу. Это помогало.

У них была совсем маленькая разница в возрасте, и сейчас Диана ее вообще не чувствовала. Они оба давно выросли, и их отношения сложились в прекрасный полноценный тандем. В чём-то Диана могла поддерживать брата, в чём-то, наоборот, он ее. Девушка и в самом деле давно знала про его это неумение нормально писать и читать, так что и тогда, и теперь, Диана всячески старалась облегчить эту часть существования Юэну. Она не представляла себе каково это - не иметь возможность прочитать то, что хочешь. Написать кому-то письмо, заполнить бланки и документы. Конечно, теперь все было проще, тексты можно было просто послушать - это делалось для слепых людей, но и таким, как Юэн, было кстати, а сообщения можно было надиктовать. Но и теперь, когда все это было легко и удобно, Диана помнила, как сложно было Юэну в школе. И ведь никто даже не подумал помочь. Это так странно... Юэн, в свою очередь, знал почти все о ее проблемах. Диане было сложно иногда объяснить, что с ней происходит. Она чувствовала себя тогда просто ужасно, и ничего не могла с этим сделать. Но поддержка была важна. Важно было кому-то все рассказать, и не всегда ей хватало психолога и папы.
Диана  постоянно говорила, чтобы Юэн не стеснялся и чувствовал себя здесь как дома - ее дом он волне мог считать и своим домом тоже, вторая спальня всегда была в его распоряжении, как и один из запасных наборов ключей. Диана просто отдала их брату и никак не контролировала, бывает ли он тут, когда она уезжает на материк, например, или когда-нибудь еще. Она видела место, где живёт Юэн со своей матерью, и уютным его назвать было довольно сложно. Ну, по крайней мере так Диане виделось со стороны. Она выросла в большом и красивом доме, в достатке и комфорте, пожалуй, Диана и сейчас не могла понять, как и почему ее мать от всего этого отказалась. Да ещё и так радикально - ведь, сохрани они хоть какое-то общение, все могло сложиться иначе. Папа наверняка помог бы ей, с работой или чем-то ещё. Но как вышло - так вышло. На островах было много разных семей, и домик Юэна был такой не единственный. Внутри Диана, если честно, никогда не была - ей совершенно не хотелось встречаться с этой женщиной, а она, кажется, почти всегда торчала дома. Диане, которая была человеком активным и деятельным, любила походы, путешествия, отдых на природе и вообще новые места, это казалось странным, но в причины этих странностей девушка никогда не углублялась. Зачем? Ей, во-первых, было совершенно плевать, во-вторых, уж точно не ей считать других людей странными. Даже эту женщину. Диана просто предпочитала не думать о ней, вот и все. Точно также Диана предпочитала не думать о том, что говорят о ней другие жители города.
- Модем приготовить что-нибудь, - предложила Диана. Воду для чая она уже поставила, оставалось заварить его. Для этих целей у Дианы был большой прозрачный чайник, ей нравилось наблюдать за тем, как заваривается в нем чай: как раскрываются чайные листья, набухают цветочки, как чай меняет цвет и кухня наполняется запахами. Диана вообще любила детали и очень постаралась, чтобы в ее доме все было продуманно и эстетично. Все, от ковров до мебели, она придумала сама. Это заняло очень много времени, кое-что пришлось переделывать уже потом, но результатом девушка осталась довольна. Ей было не стыдно приглашать в свой дом людей, тут даже клиенты ее бывали - ее дом и был наглядным примером того, что она может и умеет делать. Большая часть мебели потом изготавливалась на фабрики папы Дианы, что-то шло в "массовое" производство, что-то делалось на заказ и только в одном экземпляре. Конечно, они не были Икеей, и все же.
- Ого! Как здорово! И когда она должна... - Диана задумалась, подбирая слово, - Разродиться? Никогда не видела совсем маленьких пони. Они как телята? Сразу могут стоять и все такое?
Диана не знала, что они будут готовить, так что определиться можно было вместе. Ей нравилось готовить, особенно для других. Готовить для себя ей и сейчас было порой сложно. Но Диана старалась. Всегда готовила из свежего, всегда, даже если ела одна и очень спешила, красиво сервировала стол. Приборы, салфетки, стаканы или чашки, цветы на столе и иногда даже свечи. Еда и процесс должны были приносить удовольствие. А ещё Диане важно было знать, из чего приготовлено то, что она будет есть. Если это было невозможно, есть ей не хотелось. Например, в ресторане. Диана всегда выбирала что-то очевидное, никаких сложных блюд, салатов, где все свалено в кучу, никаких соусов.
- Что ещё у тебя нового? Какие планы на выходные?

Отредактировано Диана Арчибальд (2022-05-06 07:35:17)

Несмотря на то, что их остров и город был совсем не так далеко от материка и настоящей, полноценной «цивилизации», многие технологии и возможности сюда приходили гораздо позже, чем появлялись в большом, так сказать, мире. Так было не только с технологиями вроде нормального скоростного интернета, отличной мобильной связи, так было и со взглядами на жизнь, с нравами местных жителей. Конечно, на что-то можно было не обращать внимания, а другое цепляло и раздражало, особенно тех, кому доводилось бывать на «земле» почаще, а то и пожить там. Диана, прожившая в городе не один год, порой до сих пор очень раздражалась, когда в ее жизнь пытался лесть кто-то посторонний – пожилая соседка, например, или продавец из ближайшего магазина – да кто угодно! Диана сама решала, кого впускать в свою жизнь, а от остальных старалась держаться подальше.
В общем, все эти несколько устаревшие понятия и трактовки витали везде, и в школе, где и сама Диана училась, пока папа не увез ее в Абердин, тоже. Логика «учитель всегда прав» считалась незыблемой, кажется, многим и в голову не приходило усомниться в правильности такого подхода и в том, что учитель – главный авторитет. Диана же всегда была личностью слишком творческой, все в ее мире было полно противоречий, ей непременно хотелось плыть против течения и чем-то выделяться из толпы. К счастью, воспитывавшие ее взрослые – прежде всего, конечно, папа – довольно лояльно, даже хорошо, к этому относились, и на неприятности в школе, а они случались всякий раз, когда девочка высказывала свое мнение, что-то делила с одноклассниками или отказывалась в чем-то участвовать, папа закрывал глаза. В Абердине же все было совсем иначе. Правда, и Диана тогда болела – так уж сложилось, переезд, новая школа, танцевальная и художественная студии, и, главное, анорексия, бушевавшая особенно сильно – учеба была не на первом месте, некоторое время, пока все более или менее не наладилось, Диана даже училась по индивидуальной программе.
Как раз в Абердине Диана и узнала про дислексию – от своего психолога. Она делилась с ним всем, и как-то рассказала, что дома у нее есть брат, у них разные родители и история запутанная, в общем, все сводилось к тому, что Юэну сложно учиться в школе из-за чтения, письма и всего прочего. Это, как и многое другое в те годы, Диана переживала очень остро. И если кто-то умел переживать сложности молча, Диане хотелось рвать, метать и драться – она не умела просто промолчать, если что-то казалось несправедливым, не умела уступить, если считала это неправильным. Психолог тогда расспросил ее еще немного о брате, а потом рассказал, что так бывает, есть такое вроде как заболевание, или, если точнее, просто нарушение работы мозга, когда человек не может читать и писать. Он объяснил Диане, что это нормально – точно также, как носить очки или слуховой аппарат, или протез, или делать уколы инсулина. Все это очень неудобно, но совершенно не стыдно. Так Диана и узнала название этой загадочной болезни. Точнее не болезни, а особенности. И, полагая, что поступает правильно, притащила в школу, где учился уже один только Юэн, целую стопку макулатуры – все, что она смогла найти на тот момент. Диана была уверена, что теперь к ее брату будут относиться иначе, никто не имеет права считать его идиотом или просто ленивым, потому что Юэн не виноват. С братом она, конечно же, тоже поговорила, как уж умела – они оба тогда еще не были достаточно взрослыми. К несчастью, в их маленьком городе все равно не нашлось того, кто мог бы полноценно помочь Юэну – Диана вообще не была уверена, что в бывшей школе ее поступок восприняли серьезно, а не как очередную взбалмошную выходку. Зато теперь Диана могла делать некоторые задания за брата, а Юэн мог их сдавать.
Но теперь, когда они оба уже выросли и не зависели от школы, учителей и прочих взрослых, Диана была уверена, что все еще может как-то облегчить быт брата – ну, хотя бы технически. Ей нравилось читать и делиться с ним прочитанным, да и аудиокниги были теперь куда более распространены и доступны.
- Рыба, мяса, овощи, что-то из молочного, - Диана принимается выкладывать на стол продукты. За тем, чтобы в ее холодильнике всегда были свежие продукты, до сих пор следил папа, а теперь еще и мачеха. Ее странные отношения с едой оставались странными до сих пор, ходить по магазинам Диана просто ненавидела – это занимало слишком много времени. Сейчас, когда болезнь уже почти совсем отступила, Диана могла есть почти все, но порой выбор еды – точнее – продуктов, из которых надо было что-то готовить – был для нее настоящей пыткой. Жирность молока, содержание сахара, красители, глютен, лактоза – все эти слова сводили с ума. Так что за то, чтобы ей всегда было, что есть и из чего готовить, до сих пор отвечала не сама Диана.
- Наверное, они еще и едят меньше, чем эти кони, - смеется девушка, кивая на собак. Те, в ожидании угощений, уселись уже прямо под столом и всем видом показывали, что совершенно не собираются уходить просто так. Собак Диана взяла в приюте год назад, они были совершенно одинаковые, настолько, что посторонние не могли их отличить друг от друга, и совершенно не породистые – Диана вообще не понимала, зачем заводить породистых, если ты не королева Елизавета. Столько животных нуждаются в доме, разве не правильнее дать дом им, а не покупать где-то в питомнике дорогую собаку или кота?
- Так ведь это здорово! Я очень за тебя рада, - Диана знала о брате достаточно, и ничего – вообще ничего – не могло ее смутить. – Расскажешь поподробнее? Кто он? Может быть, пригласишь его сюда? Ну, не обязательно сразу, но когда-нибудь. Когда тебе захочется.

Диана могла показаться человеком открытым и общительным, у нее и в самом деле не было проблем с социализацией, но по-настоящему близко к себе людей девушка подпускала редко. Ей было сложно уступать, сложно принимать чьи-то чужие, неприемлемые лично для нее правила. Сложно принимать несправедливость. А такие, конечно же, были у каждого. Особенно остро Диана прочувствовала это, когда заболела. Это с папой ей повезло, он терпеливо выдержал все ее "закидоны" тех времён, но ведь были и те, кто рассуждал очень просто - "возьми и начни есть. Не хочешь? Значит через силу". Диана не хотела, а через силу не могла. А если и могла - такой период тоже был в ее жизни - то потом испытывала себя тренировками. В общем, в каком-то смысле Диана вернулась на острова, чтобы просто спокойно жить - здесь ей хватало времени на все, чем так хотелось заниматься. Рано утром она бегала с собаками, потом завтракала сама и кормила их, потом работала и училась - да-да, учиться Диана продолжала и теперь, всякий раз находя очень интересные и нужные курсы или что-то ещё. Потом уходила гулять или снова шла бегать, иногда заходила в гости к папе, мачехе и малышам, иногда к бабуле с дедом. Но обычно большую часть дня Диана проводила дома. Работы у нее было достаточно, хотя, конечно, очень уж известным модельером она ещё стать не успела, но очень к этому стремилась. На острове ей никто не мешал, наоборот - Диану всячески окружали заботой немногочисленные близкие, какие-то бытовые вопросы решали за нее - очевидно, просто опасаясь за здоровье девушки. Конечно, Диана справилась бы и сама, по крайней мере она так считала.
С Юэном им удалось найти общий язык в итоге - не сразу, конечно, но сошлись они очень легко. Даже несмотря на то, что они, хоть и были родными друг другу, выросли совершенно разными. Секрет, вероятно, был прост и заключался всего лишь в том, что они оба принимали друг друга такими, какие есть - не пытались изменить, не пытались осуждать, не пытались поучать. Их общество было взаимно ненавязчивым, это было очень легко.
- Отлично, у меня есть к ней овощи, - Диана выуживает из холодильника большую форель - явно больше, чем они смогут съесть за один раз. Но, может быть, Юэн будет не против забрать потом рыбу с собой? Диана была бы рада. Как и многие, у кого были проблемы с едой, Диана старалась компенсировать это тем, что кормила других - иногда даже слишком. Сама она и сейчас могла заработаться и забыть пообедать или поужинать. Что в такого не было, приходилось заводить будильник. Да и она всегда переживала, что жилищные условия брата совершенно неприемлемые для нормального качества жизни. В ее понимание, конечно. Диана каждый ра напоминала себе о том, что бывает и иначе. Но ведь речь шла не о ком-то ещё, а о Юэне.
Диана проводит несколько долгих минут перед полочкой со специями - их много и это непросто, но в конце концов достает просто соль, перец, зелень и лимонную кислоту. Овощи можно запечь отдельно - ей не нравилось, когда еда смешивалась, а рыба даёт слишком много сока.
- А у лошадей хватает молока, чтобы кормить своего жеребёнка? Когда им дают морковь, сахар и прочее? - интересно же, как это все происходит. Диана не представляла себе, как выхаживают маленьких пони. Несмотря на то, что она выросла на острове, где много ферм, никто и никогда не приучал ее к работе со скотом. Да и в саду Диана никогда и ничего не делала, свежие овощи и зелень было проще купить, чем вырастить самой. Как и яблоки, груши и все прочее.
- Эй! Ты чего! Ты с чего это взял? Никогда так не говори и не думай! Никогда не думай, что любить - это стыдно. Это прекрасно, и ты этого заслуживаешь, - Диана даже на время перестает заниматься овощами. Ну нет. Юэн не должен думать такими категориями. Никто не должен, и уж тем более ее брат. - В общем, я и правда буду рада, если ты нас познакомишь. Может, хочешь рассказать, кто он? Он местный? Как вы познакомились?

Иногда Диана задумалась о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы все эти годы они с матерью продолжали общаться. Все было бы иначе? Но как? Диана считала свою жизнь вполне удачной, у нее, за исключением редких дней, все сейчас было очень хорошо. Любимая работа, прекрасный дом, Юэн, папа и его семья. Диана была рада, что не сколько лет назад папа встретил женщину, с которой смог снова построить отношения и семью, и даже завести ещё детей. Они оба были уже не так уж молоды, когда родились близнецы, и Диана помнила, как все они переживали, все ли будет хорошо с малышами. Поздняя беременность, да ещё и двойней - дело рискованное. Но оба не братика родились совершенно здоровыми, а у их родителей, кажется, снова началась молодость. Диане со стороны, конечно, казалось, что ее братья растут совсем иначе, но ведь это было совершенно очевидно - они могли бы быть ее детьми и, естественно, своих детей она бы тоже воспитывала уже в других условностях. В любом случае, Диана совершенно не ревновала папу к братьям - когда они родились, она была уже взрослым и самостоятельным, за исключением некоторых вопросов, человеком. Да и как можно ревновать к трехлеткам? Даже с мачехой у нее сложились замечательные отношения - Тесса не пыталась уже не воспитывать, не пыталась что-то навязать, стать ей вторым родителем. Она вообще ничего не пыталась сделать: просто старалась поддержать, когда Диане это бывало нужно, и Диана старалась поддержать в ответ. Иногда, чтобы Тесса и папа могли провести время только вдвоем, она забирала близнецов на пару дней, вернее, сама переезжала в дом детства. Это превращалось в настоящий дурдом, но Диана вполне справлялась. Они даже обговаривали, что делать, если вдруг с обоими родителями что-то случится, и близнецы останутся одни. У Тессы тоже был взрослый сын, чуть старше самой Дианы, но он жил в Лондоне и на острове бывал всего однажды, дети его почти не знали. В общем, в родительском завещании потенциальным опекуном близнецов значилась Диана, на нее была оформлена доверенность на случай, если придется принимать разные решения.
Глядя на Юэна, Диана всегда сомневалась, что мать ему досталась хорошая. Ей не осталось вообще никакой, но зато папа у нее был что надо. Диана ведь помнила Юэна совсем маленьким, и, кажется, его мать не очень-то и была заботливой и душевной. Диана никогда не спрашивала брата об их отношениях, обсуждать эту женщину ей было неприятно, проще было делать вид, что в их кровных узах связующее звено - вовсе не она. Но ведь и без разговоров можно было делать кое-какие выводы. Как может заботливый родитель махнуть рукой на то, что у ребенка такие проблемы в школе? На то, что его обижают? Как он может позволить ребенку жить в таких условиях, и ничего не делать для того, чтобы стало лучше? Может быть, конечно, она что-то и делала, Диана не знала. Но иногда ловила себя на мысли, что ей страшно. Что, если и она не сможет стать когда-то хорошей мамой своим детям? Если она не сможет их любить? Такое передается по наследству?
Диана даже не сразу поняла, что имеет ввиду Юэн. Дислексию? Или то, что ему нравились мужчины? Но ведь и то, и другое - совершенно нормально. Ну, для людей, умеющих видеть дальше собственного носа и чуточку шире думать.
- Каких это "таких"? - Диане было важно, чтобы Юэн прекратил это самобичевание. Она и сама была склонна к подобному, особенно несколько лет назад, но годы работы с психологом сделали свое дело.
- Юэн, ты замечательный, добрый, умный, интересный, красивый. Человек, который тебя полюбит - вытащит счастливый билетик. Все эти "таких" - ерунда. Ты - это ты, вот и все. Плевать на всех, на то, что там будут говорить за спиной. Ты имеешь право жить так, как хочешь. И с тем, кого любишь. Не важно, кем будет этот хороший человек, важно, что ты будешь счастлив рядом с ним.
Конечно, Диана прекрасно знала, на что способны некоторые жители их городишки. Толерантность, приятие и умение уважать чужие границы ещё не скоро дойдут до них. Но разве это важно? Люди - всего лишь люди, слишком языкастые существа, желчные и жестокие. Если слушать каждого - жизни не будет.
- Вот видишь, как все прекрасно складывается! Он тоже любит животных и ему тоже нравишься ты. Думаю, мы подадим. Не хочешь позвонить ему и пригласить на обед? Смотри, сколько рыбы и овощей у нас есть.

На самом деле, конечно, Диана - хоть и давала сейчас советы брату - едва ли сама была гуру личных отношений, не так уж много их у нее и было. Это ведь очевидно, с учетом того, как легко она вернулась на остров. Когда она еще жила на острове, мальчики ее не интересовали совершенно - одноклассники казались тупыми и маленькими, ребята по старше как-то и смотрели в сторону девочек намного младше себя, да и времени на "личную жизнь" в тринадцать-то лет было немного - у Дианы всегда было слишком много хобби, спортивных и творческих увлечений. Потом она переехала, потом заболела, потом... В общем, первые относительно серьезные отношения у Дианы случились уже в колледже, длились они несколько лет, пока Диана не застукала бывшего парня обжимающегося с какой-то девицей. Объяснений ей не требовалось - Диана всегда была чуть больше, чем просто самолюбива, поэтому давать вторые шансы, выслушивать какие-то оправдания, пытаться что-то еще наладить она не собиралась. Потом Диана еще пару раз с кем-то встречалась, но никогда эти отношения не длились достаточно долго, чтобы к чем-то привести. Подобное Диану не интересовало - в ее жизни было достаточно людей - близких, родных, друзей - чтобы наличие парня или его отсутствие не делало ее более счастливой или более несчастной. И уж тем более одна она никогда не чувствовала себя одинокой. Кто вообще вкладывает в это понятие исключительно наличие партнера? Разве нельзя чувствовать себя одинокой в отношениях? Разве нельзя быть одиноким в семье? В общем, все это изначально сулило крах - наверное, такой же, как в ее собственной семье: каким бы замечательным ее папа не был, а Диана считала его образцом и отцом года, с личной жизнью у него не складывалось до самых недавних времен, так что какого-то хорошего примера, кого-то, способного дать совет, у Дианы не было. Конечно, бабушка с дедушкой жили вместе очень много лет, Диана вообще не помнила, чтобы они ссорились, но они были людьми совершенно другого поколения, других взглядов на жизнь, других ценностей и ориентиров. Так что... В общем, не ей было хвастаться богатым опытом отношений, и пока что Диану все вполне устраивало - у нее и времени-то не было.
- Совершенно точно, можешь не сомневаться. Может быть, наш город пока до этого не дошел еще, но, Юэн, мы живем в мире, где одни только академический знания - еще не вершина успеха, где быть как все - вовсе не обязательно. И гони от себя каждого, кто попытается убедить тебя в обратном.
Диане смеется, когда Юэн начинает отнекиваться - конечно же, она не собирается настаивать, вовсе нет. Если когда-то потом, через несколько недель или даже больше, брат захочет познакомить ее со своим избранником, он прост может знать - он ей уже нравится. Если человек смог полюбить ее брата, а ее брат полюбить в ответ, разве у нее есть выбор?
- В общем, когда вы оба захотите - просто знай, я всегда буду рада.
Диана укутывает рыбу, уже приправленную специями, фольгой и отправляет в духовку. Туда же отправляются и овощи, а она пока что наливает чай в две большие широкие чашки.
- Тебе с молоком? - предлагает она брату. Иногда Диана тоже пила чай с молоком, иногда - просто черный, зеленый или фруктовый. Чаев в ее доме была целая огромная полка - на любой вкус.
- Расскажешь о нем что-нибудь еще? Или выберем пока фильм? Можем приготовить попкорн, у меня, кажется, был где-то.
Диана вообще никогда не ела за просмотром передач или фильмов, в кино она даже воду себе не брала - это мешало контролировать процесс еды, а это всегда раздражало. Но она - это она, это ее заморочки. Диана знала, что нормальные люди любят есть во время просмотра фильмов, что нормальные люди просто любят есть, а Юэн все же был нормальным.