Наверное, Питер сейчас напоминал со стороны подростка, обиженного на весь белый свет. Он торопливо шёл по улице, обхватив собственные плечи руками, словно замёрз или закрывался от негатива извне. На самом же деле Питер боялся только одного — передумать и в последний момент, прямо перед дверью дома Клэр развернуться и уйти.
После разговора с Крисом мыслей было столько, что Питер откровенно терялся в них. Он не знал, что делать в таких ситуациях, да и надо ли в эту конкретную влезать.
Когда-то в школе он испытывал милую детскую симпатию к Клэр, это факт. Тогда он даже познакомился с её отцом, который добродушно изображал сурового папу, наставляя шестнадцатилетнего подростка не обижать его дочь. Питер послушно мямлил «да, сэр» и действительно оберегал девчушку.
Потом они не виделись три года. Первое время скучали, писали друг другу, но… Сейчас Питер понимал, что это было не по-настоящему. Какая-то милая первая привязанность, так что и расставание быстро забылось. У Питера началась взрослая учёба, у Клэр — своя жизнь, подростковая и оттого трудная.
Наверное, вернувшись в Леруик, Питер и хотел найти ту забавную большеглазую девчонку из своего детства просто потому, что она была чем-то хорошим. Чем-то из приятной ностальгии по тем временам, когда всё было просто и понятно. Три года, проведённые в Эдинбурге казались Питеру мрачными и тяжёлыми, так что, да, ему хотелось вновь окунуться в ту беззаботность. Только и всего…
Почему же сейчас, когда Питер услышал о возвращении Клэр на остров, да ещё и в таком положении, что-то всколыхнулось в душе? Он беспокоился за неё по непонятным для себя причинам. Они уже были чужими друг для друга. И стоило ли в целом влезать в эту явно непростую ситуацию? Клэр, возможно, уже и не помнит толком того ушастого парня из прошлого, который провожал её до дома по вечерам.
Причём Питер точно мог сказать, что двигало им не праздное любопытство. Он не был склонен к распространению сплетен, поэтому и не стремился увидеть огромный живот, чтобы растрезвонить по всему острову о случившемся. Им двигало непонятное, необъяснимое беспокойство за ту девочку из школы.
— Ладно… я просто поинтересуюсь, как у неё дела, — бормотал под нос Питер, замедляя шаг перед домом, показавшимся на виду. — А если она спросит откуда я узнал? Вот чёрт…
Он невольно репетировал небольшую речь, чтобы достойно вести диалог. Даже продумал, что скажет, если дверь откроет мистер Нэш. Хотя, конечно, очень не хотелось бы попадаться на глаза тому, кто явно был не в лучшем расположении духа сейчас.
В какой-то степени судьба оказалась на его стороне. Дверь открыла сама Клэр, и не узнать девчонку, пусть и изменившуюся почти за четыре года, было невозможно. Те же огромные глаза, те же густые каштановые кудри. И в этот момент что-то явно пошло не по плану.
— Привет, — почти бодро начал Питер. — Давно не виделись. Я Питер, если ты… забыла. Я был в терапевтическом, в смысле, у Криса… ого, какой большой!..
Парень явно сильно волновался, перескакивая с мысли на мысль, а потом взгляд опустился на округлый живот, и вся отрепетированная речь полетела к чертям. Питер чувствовал себя ужасно глупо. И ещё глупее, когда так резко перевёл взгляд обратно на лицо Клэр, решив, что слишком долго пялится и это неприлично.

На простенькую шутку Питер улыбнулся довольно рассеянно, чисто по привычке. Он продолжал чувствовать себя глупо, как бывало всегда, когда он волновался. Слова так и слетали с языка, невпопад, каждый раз усугубляя положение, но Питер никак не мог себя контролировать. И если на работе он научился себя держать в руках, то тут ситуация была совсем не рядовой. Вот абсолютно ни капельки!
— Если… я не помешаю, — неловко отозвался он, сделав несколько шагов вглубь дома, когда подруга детства любезно отошла в сторону.
Наверное, стоило объясниться, зачем он здесь и почему, а главное, откуда узнал о беременности. Это было бы правильно и вежливо. Скорее всего, Клер уже тысячу раз сталкивалась с праздным любопытством, которое, несомненно, начало её раздражать.
— Прости, я случайно узнал и… — он задумчиво почесал щёку. — Я вернулся полгода назад. Думал, найти тебя, мы как-то прекратили переписываться. Я подумал, что будет забавно встретиться снова. Но ты, видимо, тоже уехала учиться.
Наконец, мысли и слова начали складываться в какую-то осмысленную вещь, и Питера это приободрило.
— Я услышал в терапевтическом, что Крис приходил к акушерам. Думал, что он, — опустив голову, он усмехнулся, покачав головой, — в общем, облажался с девчонкой.
Всё ещё стоя в прихожей, Питер кратко рассказал о произошедшем недоразумении. Как он думал, что Крис теперь станет отцом, а тот думал, что Питер знал о положении Клер. И всё это выяснилось так случайно, как бывает только в дурных комедиях.
Однако Питер всё равно чувствовал, что поступил правильно, рассказав собеседнице всё без утайки. Он и сам ненавидел сплетни, которые составляли добрую часть жизни острова. Так что хорошо представлял себе, что ощущает Клер, став их объектом.
— У тебя… всё в порядке? В смысле, хорошо себя чувствуешь и… дома? — искренне и прямо поинтересовался Питер.
Всё же Клер приехала одна и на консультацию пошла не с горе-папашей, а с братом, так что тут всё было довольно однозначно. И вряд ли судья Нэш сильно порадовался такому эффектному возвращению дочери. Так что если Питер мог чем-то помочь (хоть и слабо представлял себе, чем именно), то он был бы только рад сделать для Клер это что-то.

Питер тоже ощущал сильную неловкость, как будто влезал в то, во что не должен был. Однако подтолкнуло его на это вторжение вовсе не праздное любопытство. Питер был действительно добрым малым, а посему просто хотел узнать, не нужна ли его помощь. И неважно, что они с Клэр не виделись несколько лет. Это для Питера не имело никакого значения.
Вот он и не интересовался как такое вообще могло случиться. Понимал, что история прозвучит не слишком радужно, раз рядом с Клэр не было того, кто должен был нести ответственность за случившееся. Впрочем, и это было не столь важным. Питер не собирался после этого случайного визита трезвонить по всему острову, что дочь Нэша обрюхатили и бросили. Главное, что Клэр, по её словам, была в порядке.
Эти слова немного успокоили Питера. Подсознательно он боялся услышать что-то поистине тяжёлое. Например, об изнасиловании. В такой ситуации он уж точно мало чем мог помочь. Разве что отвезти к психотерапевту, единственному на острове.
Однако Клэр легко переключилась на другую тему, и по ней было не похоже, что её сильно терзали какие-то мысли о прошлом. Питер снова улыбнулся, следуя за девчонкой, что была его первой влюблённостью в школе.
— Всё хорошо, — улыбчиво отозвался он. — Я совсем не жалею. В Эдинбурге… я всё время вспоминал, ну, прошлое.
На миг улыбка из радостной стало чуть печальной. Клэр знала (вероятно, ещё помнила) о том, что её приятель был родом из столицы и покинул её после трагичных событий, унёсших жизни обоих его родителей. Но это было уже так давно, что Питер отпустил горе. Так что переключаться на грустную тему сейчас не стал.
— Мне здесь нравится. До сих пор на меня смотрят, как на диковинку, знаешь. Мальчик-медбрат, уму непостижимо, — рассмеялся он, скорчив смешную гримасу.
Просто сесть за стол и ждать Питер не мог, не в его характере. Поэтому он как-то незаметно даже для самого себя встал рядом с Клэр, помогая ей по мелочи — поставить чайник, достать посуду. Не предлагая помощь, а сразу действуя, как будто был в этом доме уже миллион раз.
— Рейчел сначала меня не узнала, представляешь? — беззаботно болтал он уже о младшей сестрёнке. — Когда я уезжал ей было всего три года, а тут она уже в школу ходит, и тут я приезжаю. Какой-то пацан незнакомый. Но сейчас уже привыкла.
Сестра была ему не родной. У опекунов Питера, имевших хоть какие-то родственные с ним связи по бабушке, не было своих детей, и Рейчел они удочерили. Это ничуть не помешало Питеру испытывать неистовый восторг при общении с малышкой. Она ведь была такой забавной, и ему даже нравилось заботиться о ней, когда приёмные родители были заняты. У них была поистине разношёрстная, но дружная семья.