Переехав в Леруик пару лет назад Лили откровенно скучала по своей практике в Лондоне. Урология — очень обширная область медицины. Она тесно соприкасается не только с нефрологией и венерологией, но и хирургией, онкологией, гинекологией и многими другими науками. Лили это нравилось. Приходилось постоянно держать себя в тонусе. В Леруике это было проблематично. К ней по урологии отправляли разве что с циститом от плохой погоды, нефритом (по той же причине) и, когда уже все совсем покраснеет и опухнет. В остальном же Лили приходилось учиться штопать разрезанное брюхо после удаления аппендикса наравне с другими хирургами.
Конечно, у Лили остались свои пациенты из других городов, которые не ленились приехать на остров за качественной консультацией андролога-репродуктолога, но их было не так много, как раньше. Тем не менее, иногда случаи были действительно интересными и редкими. Например, сегодня к Лили обратилась молодая мама, взволнованная состоянием своего ребенка.
Малыша звали Джеки и ему было три с половиной года. У Джеки была гипоспадия четвертой степени, а именно — его уретральный канал выходил не через головку пениса, как надлежало бы, а проходил через мошонку. Врачи замечали это при осмотрах и рекомендовали матери Джеки операцию, когда малышку исполнится шесть месяцев, но мама была слишком испугана. Операцию под общим наркозом? Такому маленькому мальчику?
Тем не менее, когда подошел возраст, в котором обычно мальчики уже начинают писать стоя, Джеки не мог этого сделать. И вот тогда мама забеспокоилась сильнее. Лили и понимала ее беспокойство, и не могла понять. Джеки был уже смышленым малышом, и крайне не хотелось бы нанести ему психологическую травму тем, что он явно отличается от сверстников. Лили все это объяснила мамочке и обследовала малыша, направив его на анализы.
Кроме того, дабы перестраховаться Лили сделала УЗИ брюшной полости малыша. Он был довольно худеньким для своего возраста. Результат ее немного удивил. Помимо гипоспадии, у мальчика обнаружились недоразвитые яичники в малом тазу. У Джеки был гермафродитизм и явное нарушение гормонального фона.
Лили направила маму и ее малыша в палату, пока они ожидают результатов, а сама направилась в кабинет принимающего хирурга, чтобы получить консультацию. Сегодня это был доктор Кросс, с которым Лили довольно плотно подружилась за почти три года работы в больнице. Он был приятным молодым человеком и ответственно относился к своему делу. Кроме того, он был чертовски симпатичным, и если бы Лили искала серьезных отношений или не была так категорично настроена против романов с коллегами, история вышла бы несколько другая. Впрочем, Лили все устраивало.
— Уолтер, привет, — улыбнулась она, убедившись, что в кабинете нет пациентов и пройдя внутрь, прикрыв за собой дверь. — У тебя никто сейчас не записан? Мне нужна твоя консультация, у меня мальчик с гипоспадией.

К счастью, Уолтер был не занят. Не то чтобы требовалась срочная консультация, просто Лили не терпелось обсудить это с хирургом. Наверное, это было цинично по отношению к пациенту и его родительнице, но Лили же не в лицо им говорила: «Ух ты!». Просто спешила поделиться с коллегой редким не только на их острове, но и в принципе случаем.
— Четвертая, — кивнула девушка, замечая, как Уолтер немного оживился. — Прямо у мошонки, но без искривления пениса.
Она прошла в кабинет хирурга и присела на предложенный ей стул. Никакой неловкости она не чувствовала, обсуждая с мужчиной подобную проблему. Конечно, Уолтеру, возможно, было менее приятно присутствовать на подобных операциях, чем на прочих, но он был профессионалом своего дела и уж точно не стал бы морщить нос в брезгливости.
Самой же Лили за несколько лет института, интернатуры, а затем практики все это было настолько привычно, что не вызывало никаких особенных чувств. У человека была проблема, и она, как врач, должна была ее разрешить. Те, кто стеснялись видеть обнаженных женщин и мужчин или краснели от слова «пенис», скорее всего, не работали в медицине.
— Три с половиной, — чуть поморщилась Лили.
В идеале операцию по проведению уретрального канала проводили до трех лет, пока ребенок не особенно интересовался своим полом. Здесь же был случай на грани, и Лили не знала на сто процентов, затронет это как-то психику ребенка или он воспримет это спокойно. В любом случае, она порекомендует детского психолога для консультации.
— Но это еще не все, смотри.
Лили чуть сдвинула карты пациентов, чтобы разложить перед Уолтером снимки, сделанные при проведении ультразвукового исследования. Их было немного, по три на двух листах, но они говорили сами за себя.
— Я решила перестраховаться, отправила мальчика на УЗИ, — пояснила Лили, потому что хирурги, конечно, чаще имели дело с рентгеном, а понять, что были за шумы на черно-белом изображении, сходу сложно. — Сделали малый таз. Смотри, и слева, и справа. Два недоразвитых яичника. Сейчас жду лабораторию, но уверена, что у него эстроген просто зашкаливает.
Она показывала на снимках округлые темные образования, слишком симметричные, чтобы быть опухолями, да и проницаемость ткани ультразвуком была другая. Так что сомнений у Лили не было. Джеки был гермафродитом.
— Я думаю, сначала мы займемся уретрой, — предположила Лили, так как сейчас то, что мальчик не мог нормально ходить в туалет, было важнее. — Как считаешь, будем брать биопсию яичников? Или без разницы, все равно все вырежем во второй заход?
Лили, откровенно говоря, даже не интересовалась у Уолтера, будет ли он проводить с ней эту операцию. Она подумала о том, что стоит уточнить, хотя бы из вежливости. Но так увлеклась рассказом, что позабыла об этом.

Отредактировано Лили Уайт (2022-05-02 17:41:19)

Кинув быстрый взгляд на Уолтера, Лили чуть улыбнулась под нос. Хоть статью пиши научно-популярную: «Как привлечь внимание хирурга меньше, чем за минуту». Но, опять же, пусть это и было немного цинично, Лили прекрасно понимала коллегу. Случай был очень редким и довольно интересным со стороны медицины.
Со стороны пациентов подобное было шоком, а может и горем. Но практикующие врачи — существа иного толка. Для них подобное было вызовом. Они должны были взять и решить эту неординарную ситуацию, сделать пациента здоровым, а попутно снискать лавры уважения в глазах других коллег.
— Нет еще, сразу к тебе пошла, — кивнула кратко Лили и поджала губы, понимая, что значила эта интонация Уолтера.
Это был местный бич. Все же на «большой земле» с подобным было попроще. Лили была урологом, она не сообщала настолько страшных диагнозов, после которых люди бледнели и стекали по стенке. Она могла обнаружить или заподозрить онкологию или венерологическое заболевание, но окончательный диагноз ставил уже другой, соответствующий специалист.
Самым ужасным, что могла поставить Лили, пожалуй, было бесплодие. Ах, ну да, а еще импотенция, которая для некоторых мужчин была, наверное, даже страшнее рака. Работая в Лондоне, она несколько раз слышала эти робкие просьбы сделать с этим что-нибудь, даже если это были уже тайные мечты о давно забытой молодости.
Так вот здесь люди были словно закрыты от прогрессивного, быстро развивающегося мира вокруг их острова. Чего стоили парни, которые открывали дверь приемного, видели женщину в белом халате, перед которой им надлежало оголить некоторые свои части тела, разворачивались и уходили. В первое время это невероятно раздражало.
Так что Лили даже не знала, как мать бедного Джеки отреагирует на то, что ее сын в утробе пытался сформироваться, как девочка, из-за генетической мутации. Можно, конечно, было соврать, что это какие-нибудь доброкачественные опухоли, но Лили не видела в этом никакого смысла. Документы-то она подделывать не будет ни за что. Придется его матери смириться с тем, что у ее сына была генетическая проблема, или пойти к психологу.
— Надеюсь, на малыше это не скажется, — проговорила Лили, имея в виду, конечно, отношение родных Джеки. — До сих пор не могу привыкнуть к тому, что люди здесь иногда особенно странные. От тебя, кстати, отказывались пациенты потому, что ты мужчина?
Она поинтересовалась с улыбкой, откидываясь немного на спинку стула, но снимки оставила на столе хирурга, если вдруг тот захочет внимательнее их рассмотреть. Уолтер посмотрел на нее и задал свой вопрос, тогда Лили и поняла, что она так уверенно уже обсуждала общую стратегию, а мнением Уолтера поинтересоваться забыла. Слишком увлеклась рассказом. Впрочем, Лили по глазам мужчины видела — он будет только рад заняться редким случаем.
— Ой, прости, пожалуйста, — искренне извинилась Лили. — Даже не спросила тебя. Но да, я очень хочу, чтобы ты мне ассистировал. Я подобную операцию делала всего один раз за практику, это было лет шесть назад.
Отчего-то настроение было очень хорошим. Несмотря на то, что мальчика было, несомненно жаль, как и его маму, которая переживала по поводу грядущей операции. Несмотря на то, что в глубине души копался этот червячок сомнения — а получится ли у них? Оттого Лили чувствовала себя немного плохим человеком. Что же, многие считали врачей садистами, циниками и моральными уродами. Возможно, в чем-то они были даже правы.
— Уолтер Джеймс Кросс, — почти серьезно проговорила Лили. — Ты будешь моим вторым хирургом?
Она широко улыбнулась, обнажая зубы, и протянула руки, чтобы собрать нужные еще ей снимки ультразвукового исследования.
— Да, ты прав, — уже более серьезно согласилась Лили. — Как думаешь, сможем сделать под одним наркозом? Очень уж не хочется мучать ребенка. И так буду настаивать, чтобы его отвезли в Абердин к детскому психологу после операции. Кто знает, что у него отложится в таком возрасте.

Пожалуй, профессия уролога всегда была непосредственно связана с некоторыми сложностями. Почти как гинекология или венерология. Люди доверяли такому врачу самые личные, почти интимные проблемы, и чтобы всё прошло гладко, требовалось невероятное доверие. Так что Лили всегда старалась изо всех сил, чтобы понравиться пациентам.
Но, наверное, работа в Лондоне немного расслабила её. Там с этими отношениями «специалист-пациент» было гораздо проще. Люди прогрессивнее, понимали, что Лили не женщина, она врач, который поможет или сделает всё, чтобы помочь. В Леруике приходилось вновь выстраивать тот же уровень доверия, что осложнялось предвзятостью и ограниченностью мышления жителей маленьких островов.
Так что Лили совсем не удивилась, что Уолтер никогда не сталкивался с подобным отношением. Он-то как раз подходил под стереотипное представление людей об идеальном враче. Не слишком молодой, но и не старый, мужчина, притом внимательный, обаятельный и добродушный. Не то что некоторые… с сиськами.
Однако сложности закаляли, и к ним Лили относилась нормально. Конечно, иногда поток таких твердолобых людей донельзя бесил, но Лили не опускала руки. Ей всё равно здесь жить и работать, так что надо было стиснуть зубы и идти упрямо дальше. Когда-нибудь люди привыкнут к тому, что она местный хирург и точка. Так что от предложения Уолтера Лили мягко отказалась, хотя и оставила за собой возможность к отступлению.
— Нет, попробую справиться сама, — отмахнулась она с улыбкой. — Если уж совсем будут сопротивляться, использую тебя, как козырь в рукаве.
Может быть, это было немного подло, но как врач Уолтер прекрасно понимал свою коллегу. В общих интересах уложить мальчишку на операцию как можно скорее, и если для этого потребуется немного поулыбаться мамаше, то можно было и немного потерпеть. Зато ребёнок будет вылечен и, возможно, даже не вспомнит о таком ужасном месяце.
Лили ещё немного обсудила с Уолтером возможное хирургическое лечение, а затем оба перешли к выбору даты. Да, согласие на операцию ещё предстояло получить, но чем бегать друг к другу по десять раз, можно было сразу выяснить, кто когда занят. Официально смены Лили и Уолтера не пересекались, но, как было видно по сегодняшнему дню, это никого не останавливало. Будучи общим оперирующим хирургом Уолтер вообще постоянно был на работе, как и его неугомонный дружочек.
— Как насчёт двадцать девятого, через полторы недели? Успеем собрать все анализы, подготовиться и не будем затягивать, — предложила Лили, глядя на календарь запланированных операций.
В предложенный день её не должно было быть на смене, но, опять же, когда доктора соблюдали режим? Особенно на крохотном островке, где только они с Уолтером могли брать скальпель в руки. Что было, к слову, забавным. До прихода Лили их заведующий отделением работал в паре с Уолтером, а теперь отошёл от кровавых дел. Теперь вот они сами организовали очень приятный дуэт. Но что, если кто-то из них заболеет? Тут даже ассистировать было некому. Интерн и тот один и по другому профилю.
— Ладно, пойду на передовую, — улыбнулась в итоге Лили, поднимаясь на ноги. — Буду держать тебя в курсе. И да… подумай, когда мы сможем встретиться для подготовки.
Мало кому известно, но да, хирурги готовились к каждой операцией. Перечитывали заумные трактаты о ходе ведения конкретно этого вмешательства, запоминали порядок действий при возникновении осложнений, даже повторяли анатомию человека. Это не было показателем неграмотности специалиста. Напротив, так хирурги снижали вероятность возникновения любого риска. А тут такая редкая сама по себе операция, которую Лили выполняла лишь один раз, а Уолтер вообще ни разу.
И вообще никто не обязывал их готовиться вместе. Лили вообще могла делать это самостоятельно, как ведущий хирург, но вдвоём было как-то веселее. Они могли перекидываться сложными вопросами, проверяя друг друга, или пояснять какие-то затруднительные места, если кто-то сомневался в том, верно ли он понял написанное или увиденное (да, медицинские видео тоже были в ходу, не совсем ещё каменный век).
В конце концов, они могли заняться сексом, чтобы снять с друг друга стресс, как это периодически бывало. Безо всяких обязательств, но очень приятно.
С этими словами и улыбкой Лили вышла из кабинета и направилась в палату к юному пациенту и его матери. Пожалуй, они уже немного заждались, а скоро им ещё и предстоит выслушать не самые радужные новости…